Паутина Судеб - Страница 54

Боль неохотно отступила, словно водяной змей спустился на дно омута, пальцы несколько расслабились, но чувствительность к ним все равно не вернулась. Будто моя рука одновременно и чья-то чужая, онемелая, уже не чувствующая окружающего холода, но хоть повинуется, и ладно. Ланнан, когда перебинтовывала руку накануне, нерадостно сообщила, что болеть уже почти закрывшаяся рана будет еще с месяц, а напоминать о себе может не один год, особенно в холодную и сырую погоду. И ускоренная регенерация тут ни при чем – зубы подменыша задели нервы у локтевой впадины, а восстанавливаются они медленно и неохотно, зато напоминают о себе гораздо чаще, чем хотелось бы.

– Данте, я в порядке. – Я вымученно улыбнулась и в доказательство подняла пораненную руку, медленно сжимая пальцы в кулак и так же медленно распрямляя. – Сам знаешь, как иногда ноют в такую мерзкую погоду только что залеченные раны.

О том, что ниже локтя левую руку я почти не чувствовала, пришлось умолчать.

Аватар нахмурился, но вынырнувший на дорогу из клочьев тумана здоровущий волк с черной полосой вдоль хребта удержал Данте от лишних расспросов. Подлунный обвел попятившихся Ветра и Ланнан насмешливым взглядом, обнажил впечатляющие клыки в оскале, означающем у разумных волков улыбку, и склонил голову.

«Что, испугал я твоих друзей, сестра? Ты бы хоть предупредила, кто их до логова волхва повезет лесными тропами. – Подлунный шагнул ко мне, потерся сырой от густого осеннего тумана мордой о мою ладонь, негромко взрыкнул. – От тебя пахнет кровью и болью. Кто обидел тебя, сестра?»

«Ты же знаешь, вечно я себе приключений на загривок ищу. – Я присела на корточки, крепко обнимая своего названого брата за шею, пряча лицо в густой темно-серой шерсти, резко пахнущей лесным зверем и прелой листвой. С души словно скатился тяжелый камень – только сейчас я по-настоящему осознала, насколько соскучилась по дому, по тому, что привыкла считать родным, по разумным волкам, стая которых когда-то была неотъемлемой частью моей жизни. – Не ищи обидчика, я с ним уже разобралась. Нежить… она ведунов не шибко-то и любит».

– Ева, это что, наш… транспорт? – чуть подрагивающим голосом робко осведомилась дриада у меня за спиной.

Я отстранилась от Подлунного, который лизнул меня в щеку, и отступил назад. Коротко взвыл, подзывая сородичей.

– А ты против?

Вот уж странно. Ланнан – дитя Древа, по идее дриады не боятся зверей и птиц, какими бы пугающими они ни выглядели. Рассказы о юных девах, которые гуляют по лесу, положив тонкую, хрупкую руку на загривок лесного царя – матерого бурого медведя, отнюдь не выдумки. Дриады с легкостью находят общий язык со всеми лесными жителями, но сейчас я имела сомнительное удовольствие наблюдать за тем, как Ланнан пугливо отодвигается от Подлунного, холка которого приходилась мне несколько выше пояса.

Ответить дриада не успела, потому что на размытой осенними дождями дороге возникли еще три волка. То есть два волка и светло-серая, почти белая волчица. Подлунный коротко рыкнул, и его собратья медленно подошли к моим спутникам, тщательно обнюхивая каждого, словно подбирая себе седока. Наконец волк покрупнее с надорванным правым ухом лизнул руку Данте и, вильнув хвостом, повернулся боком к аватару, словно приглашая садиться. Я, прислушавшись к Подлунному, улыбнулась и объявила:

– Мой побратим сказал, что эти волки еще достаточно юны и не овладели даром связной мысленной речи, но будьте уверены, что они все понимают. При необходимости они могут передать образ или отдельные слова, но особой разговорчивости по пути от них не ожидайте. Волка, который согласился везти Данте, зовут Ранним, волчицу, которая крутится вокруг Ветра, – Снежной, а того, что сидит чуть в стороне от Ланнан, – Озерный.

Подлунный негромко заворчал и, ухватив зубами подол моего кафтана, несильно потянул меня к себе. Я кивнула и взгромоздилась на широкую волчью спину, крепко вцепившись в отсыревшую шерсть на загривке.

– Дамы и господа, поторапливайтесь, а то у ворот возня какая-то началась. Предлагаю убираться отсюда побыстрее, пока не прибежали всякие любопытные смотреть, что за странные «кони» у нас такие.

Данте забрался на волка так же спокойно и уверенно, будто бы садился в седло Белогривого, Ветер оказался на спине Снежной почти сразу, с мальчишеским восторгом приобнимая волчицу за шею, тогда как Ланнан и Озерный смотрели друг на друга с недоверием и каким-то подозрением. И смотрели бы дальше, если бы Подлунный не рявкнул, разворачиваясь к лесу и припуская во всю прыть по едва заметной в тумане вытоптанной среди пожелтевшей луговой травы тропке. Я успела увидеть, как Озерный рывком забрасывает себе на спину дриаду, когда их скрыли клубы седого тумана, а Подлунный ускорил бег, врываясь в лес по толстому ковру опавшей листвы. За спиной один за другим послышались три коротких разноголосых воя.

«Не волнуйся, ведунья. Мои братья и сестра следуют за нами с твоими друзьями. Надеюсь, они догадаются пригнуться как можно ниже, когда мы понесем вас сквозь лес к реке».

«Если не догадаются сразу – то очень скоро поймут, почему это необходимо». – Я почти распласталась на широкой звериной спине, крепко сжимая пушистые бока коленями и кое-как умудрившись надвинуть шапку на лоб, чтобы та не слетела по дороге. Возвращаться из-за такой мелочи, как уроненная шапка, разумные волки точно не будут, особенно когда их подгоняет с каждой минутой приближающийся Излом осени.

В лесу густой туман превратился в легкую дымку, клубящуюся у корней деревьев, кое-где уже полностью облетевших и теперь тянущихся к небу голыми ветвями. Тишину нарушали лишь поскрипывающие на ветру макушки вековых елей да редкие потрескивания ломаемых сучьев под волчьими лапами. Редкая изморось, кое-как накрапывающая с самого утра, превратилась в мелкий противный дождь. Холодные капли стекали по лицу и одежде, частым бисером покрывали волчью шерсть.