Паутина Судеб - Страница 103

103

Я не думала, что эти слова будет когда-нибудь так легко произнести, особенно обращаясь к нему. Но было ведь. И ответом мне было не едва заметное пожатие плечами и прохладный, спокойный голос, а теплая улыбка и крепкий поцелуй.

Ветер донес пряный, чуть горьковатый запах дыма – горели листья, усыпавшие лужайку у нашего дома. Я уткнулась лицом в плечо Данте, закрывая глаза, а он прижал меня к себе, гладя по волосам и шепча на ухо что-то ласковое. Наверное, я могла бы стоять так еще долго, но он вдруг спросил:

– Слушай, ты же вроде собиралась сегодня навестить Лексея Вестникова. Не передумала?

– Наставника…

Пламя погребального костра, опаляющее лицо жаром. Знание волхва, бьющееся в груди невидимой птицей, седые прядки на висках и в коротко остриженной челке. Искры, летящие в суровую осеннюю ночь, в самую высь, к низко нависшим снеговым тучам. Беззвучные слезы, катящиеся по щекам, а рядом стоит мальчик, Ветер. Теперь уже мой ученик. Первый…

– Хочу, конечно. Когда отправимся?

– Да хоть сейчас, – он широко улыбнулся и вдруг подхватил меня на руки. – Моя прекрасная госпожа желает ехать немедленно?

– Желает, еще как! – Я рассмеялась, целуя Данте в щеку. Наставник жив. Здесь он жив! И не было ни погребального костра, ни ошеломляющей ясности от переданных знаний, ни рвущей душу утраты.

– Ваше желание будет выполнено. Как только я оседлаю Белогривого. Надеюсь, эта задержка не будет столь непозволительной? – Он направился по едва заметной тропке обратно к дому, все еще держа меня на руках. Легко, как ребенка. Даже в этой ипостаси он заметно сильнее обычного человека.

– Не будет…

Через полчаса мы уже мчались на черном жеребце с белоснежной гривой. Я все же настояла на том, чтобы ехать за спиной Данте – конечно, приятно, когда любимый придерживает тебя за талию, когда ты сидишь на коне по-женски, но слишком уж неуютно, когда вредный жеребец только и ждет момента, чтобы показать «удаль молодецкую». А еще непривычно было наблюдать на правой руке Данте узкое серебряное кольцо безо всяких узоров – близнеца того, что сейчас находилось на моем безымянном пальце. Мы женаты? Обручены? Да какая разница.

Самое сокровенное, самое оберегаемое желание было выполнено алконостом – моя жизнь изменилась, потому что я никогда не падала в Небесный колодец. Я не становилась Синей Птицей, оставаясь Еваникой Соловьевой, а значит, не было ни коронации, ни пропасти, разделившей меня и Данте, поэтому он сумел оставить за спиной аватаров и Темный Кров.

– Данте, а мы к Вильке заехать не сможем?

– Далековато до эльфийского государства-то ехать. – Он усмехнулся, накрыв мою ладонь своей и заставляя Белогривого пригасить галоп. – Хотя, если очень хочешь, можем попробовать. Только сначала придется ее предупредить, а то к жене первого советника его эльфийского величества просто так не приедешь.

– Она за эльфа замуж вышла? – переспросила я, пытаясь сложить в уме два и два. Как же так, она ведь за Ритана вышла? Или нет?

– Это тебе виднее, ты у нее на свадьбе подружкой была.

Да, была, но Ревилиэль выходила за дракона, Хранителя Алатырской горы. Неужели из-за того, что моя судьба поменялась, Вилька и Ритан так и не повстречались?

– Лучше б она за дракона замуж вышла, – фыркнула я, но Данте услышал и осадил Белогривого так резко, что тот возмущенно заржал, становясь на дыбы. Я едва не свалилась на раскисшую лесную дорогу, с трудом удержавшись на крупе жеребца. – Что?

– Когда я в последний раз слышал о драконах, они брали под контроль Андарион. Не поработили, конечно, для Алатырской горы это слишком… некрасиво было бы, но политика в Небесном королевстве сейчас полностью под контролем драконьего царя. Поэтому… Не говори мне больше о драконах.

Данте тронул бока Белогривого пятками, и тот почти сразу перешел на легкую рысь, а я сидела, крепко держась за талию бывшего аватара, и думала о том, что из-за меня мир между драконами и айранитами так и не был заключен. И Вилька так и не повстречалась с Ританом. Значит, такова моя цена за личное счастье? Всего лишь за исполнившееся желание быть в стороне от власти и Небесного королевства?

Я никому ничего не должна, тем более сейчас. Может, с эльфийским советником Вилья будет гораздо счастливее, чем с драконом-оборотнем. Но здесь жив Лексей Вестников, здесь есть Данте и есть я. И самое главное – здесь я не обречена на ненужную мне корону.

Но правильно ли это?..

Мы с Данте молчали, пока впереди не показались до боли знакомые ворота, за которыми ютилась низенькая наставникова избушка. Тот же пологий скат крыши, покрытый толстым слоем мха, тоненькая струйка дыма над трубой и распахнутые настежь ставни. Белогривый сам остановился в нескольких шагах от ограды и звонко заржал.

Скрипнула потемневшая от времени дубовая дверь, и на порог избушки вышел Лексей Вестников с неизменным посохом в руках. Такой, каким я его помнила, когда еще в той, другой жизни, пришла к нему просить помощи в неслыханном деле – я хотела тягаться с Дикой Охотой, забрать из ее свиты человека, айранита, без которого моя собственная жизнь лишалась смысла.

Я неловко сползла по крупу Белогривого, сделала несколько неверных шагов к калитке, машинально открывая ее взмахом руки и заклинанием, въевшимся в память на долгие годы. Наставник широко улыбнулся и спустился с крыльца мне навстречу.

– Ванька! Давненько я тебя не видывал! Совсем старика не навещаешь, егоза.

– Наставник… – Я неуверенно шагнула вперед, еще не до конца веря в происходящее, а потом порывисто обняла волхва, пряча лицо в складках серой накидки наставника.

103